Нормы гражданского законодательства о выходе и исключении участников из общества с ограниченной или дополнительной ответственностью (далее — ООО, общество) действуют уже довольно давно, опубликовано большое количество публикаций по данным положениям в юридических изданиях, однако можно констатировать, что существует множество вопросов, которые до сих пор вызывают трудности и на практике разрешаются не всегда однозначно.

В соответствии со ст. 93 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) участник общества с ограниченной ответственностью вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников.

 

В этом случае участник обязан письменно заявить обществу о выходе (ч. 1 ст. 103 Закона Республики Беларусь 9 декабря 1992 г. № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закон о хозяйственных обществах). Моментом выхода участника из общества является дата подачи (поступления) в общество заявления о его выходе либо иная указанная им в заявлении дата выхода, но не ранее даты подачи (поступления) заявления (ч. 2 ст. 103 Закона о хозяйственных обществах).

 

Как судебная практика решает вопросы выхода участников из общества?

 

 

На основании п. 1 ст. 420 ГК изменение и расторжение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено законодательством или договором. Действующая судебная практика исходит из того, что выход участника из общества по своим последствиям равнозначен одностороннему отказу от исполнения учредительного договора [¹]. Статья 93 ГК рассматривается как специальное правило гражданского законодательства, позволяющее расторгнуть подобный учредительный договор в одностороннем порядке по заявлению выходящего участника. Согласно п. 3 ст. 420 ГК в случае одностороннего отказа от исполнения договора, когда такой отказ допускается законодательством или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным.

Таким образом, выход участника из общества влечет за собой расторжение учредительного договора, заключенного всеми участниками изначально. Если оставшиеся участники по-прежнему сохраняют намерения действовать совместно через созданное ими общество, возникает новый учредительный договор [²].

Именно использование данной теоретической конструкции позволят разрешить несколько принципиальных вопросов. Так, например, часто возникает вопрос: можно ли отозвать заявление о выходе?

Часто возникает вопрос: можно ли отозвать заявление о выходе?

 

Представляется, что ответ на поставленный вопрос будет зависеть от двух обстоятельств: от того, отзывается ли заявление до момента выхода участника и от согласия остальных участников — сторон учредительного договора на такой отзыв.

Исходя из договорной сути указанных правоотношений, при наличии согласия остальных участников на отзыв заявления о выходе, очевидно, что такой отзыв допускается. Такое согласие участников стоит рассматривать как согласие на сохранение учредительного договора на прежних условиях.

В случае отсутствия согласия на отзыв заявления хотя бы одного из участников, стоит принимать во внимание момент выхода участника. Так, после наступления момента выхода, участник считается вышедшим, т. е. возникают правовые последствия, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке.

Если же заявление отзывается до момента выхода участника, то дать однозначный ответ о возможности такого отзыва довольно сложно. Думается, что в таком случае отзыв допустим. Касательно отзыва тех или иных документов, ГК содержит лишь положения, применяющиеся к оферте и акцепту. В соответствии с п. 2 ст. 405 ГК, если извещение об отзыве оферты поступило ранее или одновременно с самой офертой, она считается неполученной. Ст. 409 ГК устанавливает, что если извещение об отзыве акцепта поступило лицу, направившему оферту, ранее или одновременно с самим акцептом, акцепт считается неполученным. Надо полагать, что в данном случае при отсутствии норм, регулирующих рассматриваемые отношения, применение аналогии вполне уместно, следовательно, представляется верным, что при условии получения извещения об отзыве заявления о выходе до момента выхода из состава участников, определенного датой подачи заявления или иной датой, предусмотренной в заявлении, такое заявление может быть отозвано.

Стоит обратить внимание также на случаи, когда общество состоит из двух участников и один из них подал заявление о выходе. В данном случае возникает вопрос: может ли воспользоваться правом подачи заявления о выходе оставшийся единственный участник? Аналогичный вопрос возникает также при одновременной подаче заявления о выходе несколькими участниками.

 

Может ли воспользоваться правом подачи заявления о выходе оставшийся единственный участник?

 

Некоторые исследователи делают вывод, что согласно ст. 93 ГК право на выход в настоящее время принадлежит любому участнику, в том числе и последнему [³]. В то же время отмечается несправедливость подхода, который бы ограничивал право выхода последнего участника, что повлекло бы за собой ситуацию, когда права участников различались бы по срокам их реализации и для участника, не успевшего в срок подать заявление о выходе (последний участник вынужден был бы решать все проблемы в одиночку), объем прав был бы меньшим, а объем обязанностей — большим [⁴].

Представляется, что изложенный подход все же не согласуется с действующим законодательством.

После выхода одного из двух участников из общества с ограниченной ответственностью, оно в соответствии с п. 1 ст. 91 ГК вправе преобразоваться в унитарное предприятие. Таким образом, до момента принятия соответствующего решения о преобразовании и регистрации унитарного предприятия — правопреемника ООО, можно говорить о том, что общество продолжает существовать с одним участником.

Согласно ст. 93 ГК участник общества с ограниченной ответственностью вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников. Нужно отметить, что указанная статья прямо не устанавливает каких-либо исключений для обществ, в которых остался один участник. Однако данные положения стоит толковать с учетом иных норм ГК. Как уже отмечалось, выход участника из общества является односторонний расторжением договора. После того как в обществе остается один участник, нельзя говорить о наличии учредительного договора в силу положений п. 1 ст. 155 ГК. Следовательно, в отсутствие действующего учредительного договора оставшийся единственный участник не может воспользоваться своим правом на односторонний отказ от договора, т. е. правом выхода из общества, .

В соответствии с ч. 2 ст. 103 Закона о хозяйственных обществах к моменту выхода участник общества с ограниченной ответственностью должен выполнить обязательства, срок исполнения которых наступил. На практике во многих случаях общество пытается воспрепятствовать выходу участника на основании данного обстоятельства до момента исполнения последним своих обязательств.

ГК устанавливает безусловное право выхода участника ООО. Выход участника никак не связан и никоим образом не обусловлен принятием общим собранием участников решений, в том числе и об изменении состава участников. Поэтому говорить о возможности воспрепятствовать выходу участника, на основании неисполнения им до момента выхода своих обязательств, нельзя. В то же время, неисполненные обязательства участника по отношению к обществу после его выхода не прекращаются.

Стоит отметить, что наличие обязательств участника перед обществом не освобождает общество от обязательности осуществления расчетов с выходящим участником. Данные обязательства не являются встречными в смысле п. 1 ст. 309 ГК и соответственно их исполнение взаимно необусловлено.

Обращает на себя также имеющая место некоторая коллизия между п. 3 ст. 48 ГК и положениями ГК и названного Закона о моменте прекращения прав и обязанностей участника общества.

Так, на основании п. 3 ст. 48 ГК изменения учредительных документов приобретают силу для третьих лиц с момента их государственной регистрации, а в случаях, установленных законодательными актами, — с момента уведомления органа, осуществляющего государственную регистрацию, о таких изменениях.

В случае подачи заявления о выходе участник, как уже отмечалось, считается вышедшим с даты подачи (поступления) в общество заявления о его выходе либо с иной указанной им в заявлении даты выхода, но не ранее даты подачи (поступления) заявления (п. 2 ст. 103 Закона о хозяйственных обществах).

Существующая судебная практика со ссылкой именно на п. 3 ст. 48 ГК допускает возможность удовлетворения исков о привлечении к субсидиарной ответственности участников обществ с дополнительной ответственностью, которые в установленном порядке подали заявление о выходе.

 

Как решить процедурный вопрос выхода участника общества?

Отметим, что в течение месячного срока с момента выхода участника общество обязано внести соответствующие изменения в учредительные документы в части изменения состава участников (п. 10 Положения о государственной регистрации и ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования, утвержденным Декретом Президента Республики Беларусь от 16 марта 1999 г. № 11 с последующими изменениями и дополнениями). В данном случае вышедший участник, не являясь участником общества, не может инициировать проведение общего собрания участников, не может повлиять на принятие каких-либо решений обществом. Получается, что физическое лицо, не принимая участия в деятельности общества, не реализуя соответствующих прав, может, несмотря на это, нести обязанности участника. Если учесть, что решения судов по искам о понуждении к внесению изменений и дополнений в учредительные документы очень тяжело исполнить, то получается, что действующее законодательство не позволяет разрешить довольно важную проблему. Считаем, что данный вопрос изменения состава участников общества мог бы разрешаться на основании уведомления регистрирующего органа о таком изменении, которое допускается п. 3 ст. 48 ГК. Право направления такого уведомления стоило бы предоставить выходящему участнику при условии приложения доказательств направления заявления о выходе обществу. Для этого, конечно, необходимо внести соответствующие изменения в Положение о регистрации.

Если говорить о форме и содержании заявления, то тут нужно исходить из того, что по правой природе заявление о выходе является сделкой (ст. 155 ГК). С учетом того, что заявление должно быть подано в письменной форме, следует учитывать положения ст. 161 ГК. Так, по одному из дел заявление о выходе было подано путем направления телеграммы в адрес общества. Согласно п. 1 ст. 161 ГК сделка в простой письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, заключающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими лицами. Полученная телеграмма не содержала основного реквизита — подписи и не могла рассматриваться в качестве надлежащего заявления о выходе.

При толковании смысла формулировок заявления стоит руководствоваться п. 1 ст. 401 ГК и принимать во внимание буквальное значение содержащихся в них слов и выражений. Буквальное значение в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом документа в целом.

Так, по одному из рассмотренных дел в заявлении в адрес общества была использована формулировка «настоящим уведомляем о намерении выйти из состава общества с 05.05.2008 г.». Суд решил, что данный документ, рассматриваемый ответчиком по делу как заявление о выходе, таковым не является. В указанном документе содержится лишь сообщение информационного характера о намерениях участника. Исходя из определения смысла слова «намерения», данного в толковых словарях, нельзя говорить о наличии выраженного волеизъявления выйти из состава участников. Каких-либо доказательств осуществления намерения участника выйти из состава общества ответчик не привел.

В соответствии с ч. 3 ст. 103 Закона о хозяйственных обществах исключение участника общества с ограниченной ответственностью осуществляется только в судебном порядке по требованию иных участников общества с ограниченной ответственностью, доли которых в совокупности составляют не менее десяти процентов уставного фонда этого общества, в случае, если такой участник грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) препятствует деятельности общества. Моментом исключения участника из общества с ограниченной ответственностью является дата вступления в законную силу решения суда о его исключении.

Данную норму стоит применять с учетом ч. 10 ст. 13 Закона о хозяйственных обществах, устанавливающей обязанности участников. Так, участники хозяйственного общества обязаны:

вносить в уставный фонд хозяйственного общества вклады в порядке, размерах, способами и в сроки, предусмотренные учредительными документами;

не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности хозяйственного общества, полученную в связи с участием в хозяйственном обществе;

выполнять иные обязанности, связанные с участием в хозяйственном обществе, предусмотренные законодательными актами и учредительными документами хозяйственного общества.

 

Возможно ли исключить участника за нарушение обязанности общества вносить изменения в учредительные документы?

 

На практике возникает вопрос о возможности исключения участника за нарушение обязанности коммерческой организации вносить изменения в учредительные документы в связи с изменением фактических обстоятельств, предусмотренной п. 10 Положения о регистрации. Так, например, один из участников голосует против внесения в учредительные документы изменений, которые должны быть внесены, а без его голоса сделать этого нельзя. Буквальное толкование формулировки п. 10 Положения о регистрации позволяет утверждать, что такая обязанность возлагается на общество. В то же время согласно п. 1 ст. 48 ГК юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законодательством и учредительными документами. В данном случае принятие решения о внесении изменений в учредительные документы принимается на общем собрании участников. Голосование за или против того или иного вопроса, равно участие в общем собрании участником никоим образом не является гражданско-правовой обязанностью участника, а лишь его правом (абз. 3 ч. 8 ст. 13 Закона о хозяйственных обществах). В соответствии с п. 1 ст. 8 ГК граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Считаем, что обязанность по внесению изменений и дополнений в учредительные документы общества носит публично-правовой характер. Это не гражданско-правовая обязанность участника перед другими участниками или обществом, к исполнению которой можно понудить в судебном порядке, но обязанность общества перед государственными органами, за неисполнение которой предусмотрена административная ответственность. Таким образом, на наш взгляд, в иске об исключении участника в рассматриваемом случае следует отказывать.

 

 

Валентин Викторович Галич партнер ООО «Юридическая группа «Verdict.BY» (с сентября 2012 года «Raidla Lejins & Norcous»)

Статья опубликована в журнале «Промышленно-торговое право» № 4 (77) 2008

 

1 Гарновский, А.А. Практика хозяйственных судов, связанная с вопросами учредительства / А.А.Гарновский // Материалы второй практической конференции «Влияние правоприменительной практики на развитие предпринимательства в Республике Беларусь» Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь от 14 декабря 2008 г.

2 Гарновский, А.А. Указ работа.

3 Николаев, М.В. Некоторые особенности выхода участника из общества с ограниченной ответственностью / М.В.Николаев // Консультант Плюс: [Электронный ресурс] / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2008.