В связи с введением заявительного принципа регистрации, подразумевающего максимальное сужение перечня представляемых для регистрации документов , а также отказ от проверки на соответствие законодательству таких документов регистрирующим органом, очевидно, что в ближайшей перспективе должна возрасти нагрузка на хозяйственные суды в части рассмотрения исков участников обществ, в том числе и о признании недействительным решений общих собраний участников.
В соответствии с ч. 7 ст. 45 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 г. № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее – Закон или Закон о хозяйственных обществах) решения общего собрания участников хозяйственного общества, принятые с нарушением требований данного Закона и иного законодательства или учредительных документов хозяйственного общества и (или) нарушающие права и законные интересы участника этого общества, не принимавшего участия в голосовании либо голосовавшего против их принятия, могут быть обжалованы в суд участником акционерного общества в течение шести месяцев, а участником общества с ограниченной ответственностью и общества с дополнительной ответственностью — в течение двух месяцев со дня, когда они узнали или должны были узнать о принятии таких решений.
Исходя из буквального толкования данной нормы, основаниями для обжалования решений являются:
— нарушения требований Закона о хозяйственных обществах;
— нарушения требований иных актов законодательства;
— нарушения положений учредительных документов хозяйственного общества;
— нарушение прав и законных интересов участника.
Думается, что употребление союза «или» при формулировании данных правил не совсем уместно. Его наличие подразумевает возможность участнику обратиться в суд и при отсутствии нарушения его прав. В то же время, гражданское законодательство исходит из принципа предоставления защиты лишь в случае нарушения субъективного права конкретного лица (п. 1 ст. 10, ст. 11 ГК), а не ставит своей целью предоставление тому или иному лицу полномочия по предотвращению нарушения гражданского законодательства в принципе. Кроме того, наличие союза «или» допускает возможность обжалования решения общего собрания участников не только участником этого общества, не принимавшим участия в голосовании или голосовавшим против принятия такого решения, но и любым иным, но лишь по мотивам нарушения Закона, законодательства или учредительных документов.
Таким образом, с учетом требований п. 1 ст. 10 и ст. 11 ГК, представляется правильным применять систематическое толкование ч. 7 ст. 45 Закона, которое допускало бы обращение в хозяйственный суд лишь при наличии одновременно трех условий: нарушения Закона, законодательства или учредительных документов хозяйственного общества (1); нарушения прав и законных интересов участника (2); неучастия соответствующего участника в голосовании либо его голосования против принятия такого решения (3).
Формулировка ч. 7 ст. 45 Закона страдает некоторой расплывчатостью. Закон говорит о том, что решения, которые нарушают те или иные нормы «могут быть обжалованы в суд» и оставляет за скобками критерии, которыми должны руководствоваться суды для признания недействительным того или иного решения общего собрания участников. Здесь кроется одно из основных отличий признания недействительности сделки от признания недействительным решения общего собрания участников общества. Так, проверяя законность сделки, суд не может отказать в праве на судебную защиту и оставить в силе незаконную сделку, если истец доказал факт нарушения законодательства и своих прав и законных интересов. В то же время, нарушение прав участника в совокупности с нарушением требований законодательства не являются безусловным основанием для признания соответствующего решения недействительным.
В настоящее время действует постановление Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 19.05.2005 N 19 «Об отдельных вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением условий учредительства юридических лиц и законодательства о хозяйственных обществах» (далее – Постановление № 19), которое хотя и было издано на основании Закона, действовавшего в иной редакции, но содержит, как представляется, подходы, которые уже сформировались в судебной практике и могут быть применены к аналогичным предписаниям нового закона.
Так, в п. 9 Постановления № 19 указывается, что к нарушениям законодательства, которые могут служить основаниями для удовлетворения иска о признании недействительным решения собрания участников, относятся, в частности, отсутствие кворума, несвоевременность извещения (неизвещение) участника о времени проведения собрания, повлекшее невозможность участия в работе собрания, нарушение при голосовании принципа единогласия и другие существенные нарушения законодательства и требований учредительных документов. Вместе с тем, при разрешении таких споров хозяйственный суд вправе с учетом всех обстоятельств дела отказать в иске, если количество голосов отдельного участника не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными.
Таким образом, действовавшая судебная практика для признания решения общего собрания участников ввела критерий «существенности» нарушения законодательства или требований учредительных документов, который, думается, является актуальным и на сегодняшний день.
На практике сразу же возникает другой вопрос: можно ли ссылаться на недействительность решения общего собрания участников общества в обоснование своих требований или возражений по другому спору без заявления соответствующего иска?
В свете изучения данного вопроса интерес представляет позиция Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. В своем Постановлении от 18 ноября 2003 г. N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее — Постановление Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19) суд счел необходимым провести различие между двумя видами «незаконных» решений общих собраний акционеров.
Первую группу составляют решения, «не имеющие юридической силы». Согласно п. 26 Постановление Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания акционеров, при этом судом установлено, что данное решение принято с нарушением компетенции общего собрания (пункт 3 статьи 48 Закона РФ об акционерных обществах), в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения (пункты 2, 4 статьи 49 и пункты 1 — 3 статьи 58 Закона РФ об акционерных обществах) либо по вопросам, не включенным в повестку дня собрания (пункт 6 статьи 49 Закона РФ об акционерных обществах), суд должен, независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами закона.
Таким образом, в Постановлении Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 решения общего собрания акционеров оцениваются как решения, не имеющие юридической силы, при исчерпывающе определенном круге нарушений, допущенных при их принятии. Однако, касательно решений общего собрания участников обществ с ограниченной ответственностью, п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 90, Пленума ВАС РФ N 14 от 09.12.1999 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает, что любое решение общего собрания участников, которое принято с существенными нарушениями закона или иных правовых актов (с нарушением компетенции этого органа, при отсутствии кворума и т.д.) не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем-либо из участников общества или нет. Иными словами, установлен неисчерпывающий перечень оснований для отнесения решений общего собрания участников ООО к решениям, которые не имеют юридической силы.
Представляется, что решение общего собрания участников хозяйственного общества, не имеющее юридической силы, — это решение, которое формально было принято, то есть присутствует волеизъявление – протокол общего собрания участников, но юридически не существовало и не существует, поскольку в нем отсутствует воля юридического лица.
Вторая группа недействительных решений — это решения, которые могут быть признаны судом недействительными лишь по иску, предъявленному в соответствии с правилами п. 7 ст. 49 Закона РФ об акционерных обществах при наличии для этого оснований, предусмотренных Законом.
Таким образом, при любых иных нарушениях, кроме нарушений, указанных в п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19, можно говорить о том, что воля акционерного общества, выраженная в решении соответствующего органа, была все-таки сформирована и сформулирована, хотя и не в полном и точном соответствии с законом. И этот порок дает основание для оспаривания решения в судебном порядке .
Отличия недействительности решений общих собраний участников от недействительности сделок также проявляются и при разрешении вопроса о том, с какого момента является недействительным решение, признанное таковым судом: с момента принятия этого решения общим собранием общества либо с момента вступления в силу решения суда, признавшего это решение недействительным. В данном случае интересы участника общества входят в противоречие с интересами добросовестных приобретателей и принципом стабильности гражданского оборота. В отношении определения момента недействительности решений общих собраний участников общества закон безмолвствует и, соответственно, разрешение данного вопроса целиком отнесено на усмотрение суда. В то же время, представляется правильным использовать упомянутый выше подход, при котором все недействительные решения общих собраний участников подразделяются на решения, не имеющие юридической силы изначально, и на решения, которые недействительны в силу признания их судом. В первом случае, решения соответствующего органа общества недействительны и не имеют юридической силы с момента их принятия, во втором случае решения общего собрания участников общества утрачивают юридическую силу лишь с момента вступления в силу судебного решения.
Практический интерес представляют вопросы последствий признания недействительным решения общего собрания участников. На данном этапе также проявляются принципиальные отличия решения общего собрания участников общества от сделки.
В соответствии с п. 1 ст. 168 ГК, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Однако если из содержания сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Однако, если на основании недействительного решения общего собрания участников общества возникли те или иные правовые последствия, то они не признаются автоматически недействительными и защита нарушенных прав или интересов может осуществляться только посредством предъявления соответствующего гражданского иска (например, иска о признании недействительной сделки или о признании недействительной регистрации изменений, внесенных в учредительные документы общества). В данном случае опять можно констатировать полное отсутствие критериев определения будет ли недействительность решения влечь за собой недействительность сделок.
Например, на основании недействительного решения был назначен руководитель. Очевидно, что нельзя дать ответ на вопрос можно ли признать все сделки, совершенные данным руководителем недействительными. Представляется правильным в данном вопросе учитывать не только уже рассматривавшуюся дихотомию недействительных решений, но и принимать во внимание каким образом удовлетворение иска приведет к восстановлению нарушенных прав и законных интересов участника общества. Кроме того, нужно понимать, что между участником и обществом существует некоторая связь и во многих случаях подача иска участником о признании недействительным решения общего собрания участником и его признание (или непредставление аргументированных возражений) со стороны общества может служить своеобразным способом избежания в ущерб контрагенту исполнения тех или иных договорных обязательств, возникших на основании решения собрания.
Решения общего собрания участников общества могут обжалованы в суд участником акционерного общества в течение шести месяцев, а участником общества с ограниченной ответственностью и общества с дополнительной ответственностью — в течение двух месяцев со дня, когда они узнали или должны были узнать о принятии таких решений. С мнением, высказанным Я.И. Функом, о том, что указанный срок является пресекательным, а не сроком исковой давности, в силу чего в случае пропуска участником такого срока он не подлежит восстановлению , согласиться не представляется возможным.
Как известно, разграничение сроков исковой давности и пресекательных сроков проводится по признаку их воздействия на материальное гражданское право. Если срок исковой давности устанавливает временные пределы защиты материального права в судебном порядке (ст. 196 ГК), то срок пресекательный прекращает само существование материального гражданского права. Иными словами, «пресекательный срок — это граница существования субъективного материального права» .
При установлении давностного срока законодатель исходит из того, что коль скоро соответствующий субъект не захотел воспользоваться своим правом, то такое право не подлежит судебной защите. Установление же пресекательного срока никоим образом не зависит от предполагаемой воли соответствующего субъекта.
Из буквального толкования формулировки ч. 7 ст. 45 Закона очевидно, что установлены именно временные ограничения осуществления права на обжалование в судебном порядке, но не существования соответствующего права. Более того, начало течения срока ставится в зависимость от момента, когда соответствующие лица узнали или должны были узнать о принятии таких решений, что полностью коррелирует правилу, установленному в п. 1 ст. 201 ГК о том, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Такое начало течения срока, поставленное в зависимость от конкретного субъекта, думается, противоречит объективной природе срока существования права, то есть природе пресекательного срока.
Вывод о том, что срок обжалования решения собрания участников является давностным, поддержан и в п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19. Так, в постановлении установлено, что в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска указанного срока акционером — физическим лицом по обстоятельствам, связанным с его личностью (тяжелая болезнь и т.п.), этот срок может быть восстановлен судом в соответствии со статьей 205 Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 206 ГК Республики Беларусь).
Правом на обращение в суд с иском о признании недействительным решения общего собрания общества наделен только его участник (ч. 7 ст. 45 Закона). При проверке статуса заявителя иска необходимо иметь в виду, что зачастую возникает ситуация, когда решение собрания обжалует участник, незаконно исключенный из реестра акционеров или из учредительных документов общества (для ООО). В таком случае¸ до подачи иска о признании недействительным решения общего собрания участников, необходимо судебное восстановление в правах участника посредством предъявления соответствующего иска (например, о признании недействительной регистрации изменений учредительных документов ООО).
Возникает также вопрос о возможности подачи соответствующего иска лицом, которое приобрело статус участника уже после состоявшегося общего собрания участников. Представляется, что такое лицо не может быть истцом в связи с тем, что диспозиция комментируемой нормы требует, чтобы участник не участвовал в общем собрании участников или голосовал против обжалуемого решения. В то же время новый участник не имел возможности участвовать или голосовать на общем собрании участников в момент его проведения в силу объективных обстоятельств. Поэтому его воля в момент проведения общего собрания участников не имела юридического значения, не была не могла быть реализована, что влечет за собой невозможность нарушения прав такого участника решений общего собрания участников.
Думается, что если даже участник ООО не числился в составе участников общества согласно учредительным документам на момент проведения собрания, это не лишает его права на участие в общем собрании участников, так как изменения в учредительных документах имеют силу с момента их регистрации только для третьих лиц, а участник общества не является третьим лицом по отношению к обществу, которое обязано учитывать переход доли при определении списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании участников общества. Так, например, в соответствии с ч. 6 ст. 101 Закона о хозяйственных обществах к приобретателю доли (части доли) участника в уставном фонде общества с ограниченной ответственностью переходят все права и обязанности участника, реализовавшего свою долю (часть доли) в уставном фонде общества, возникшие до отчуждения указанной доли (части доли), за исключением прав и обязанностей, установленных только такому участнику. Причем, в соответствии с ч. 5 ст. 101 Закона приобретатель доли (части доли) в уставном фонде общества с ограниченной ответственностью осуществляет права и несет обязанности участника с момента уведомления этого общества об указанном отчуждении.
Июнь 2009 г.
Валентин Галич, партнер ООО «Юридическая группа «ВЕРДИКТ БАЙ» (с сентября 2012 года «Raidla Lejins & Norcous»)